Полиамория наступает — и нам надо относиться к ней серьезно

Представляем перевод статьи Джеффри Миллера, профессора психологии Университета Нью-Мексико. Он занимается исследовательской деятельностью и пишет научно-популярные книги.

Джеффри входит в рабочую группу по изучению консенсуальной не-моногамии, созданной Американской психологической ассоциацией. Материал большой, но на наш взгляд стоит вашего внимания. В нем есть данные из свежих исследований по нашей теме и довольно интересные выводы. В оригинальной статье вы найдете ссылки, подтверждающие все высказывания профессора.

Давайте поговорим о полиамории. Ее невероятную популярность среди миллениалов и поколения Z можно сравнить по значимости с сексуальной революцией 1960-х гг. Доминирующая моногамная культура неправильно понимает и стигматизирует полиаморию. Некоторые люди считают, что полиамория — это лучший способ объединить сексуальную свободу, честность, открытость и чувство приверженности. Другие считают, что это экзистенциальная угроза западной цивилизации.

Безусловно, мы должны серьезно относиться к глобальным рискам: мировой термоядерной войне, генно-инженерному биологическому оружию и искусственному интеллекту, которые могут уничтожить наш вид. Но всякий раз, когда я пишу твиты о полиамории, мои консервативные фолловеры реагируют так, будто полиамория — это четвертая экзистенциальная угроза. Они считают моногамию фундаментом западной цивилизации, а значит любая угроза моногамии — это угроза любви, браку, семье, культуре, разуму, нации и генофонду. Может быть, они правы?  

Полиаморная революция

Больше людей, чем когда-либо, участвует в свинге, полиаморных или открытых отношениях. С ростом числа полиаморных отношений мы должны серьезно подойти к анализу издержек и выгод полиамории — не только для отдельных людей, но и для семей, культур и наций. Секс-позитивные активисты часто утверждают, что сексуальные отношения — это вопрос индивидуального выбора, и никто не в праве в это вмешиваться. Однако сексуальные отношения могут оказывать значительное влияние на детей, общины, экономику, цивилизацию и будущие поколения. Брачный рынок имеет значение. Сексуальная этика имеет значение. Репродуктивный выбор имеет значение. Семья имеет значение. Именно поэтому у нас развились инстинкты совать свой нос в сексуальную жизнь других людей, и именно поэтому человеческая сексуальность часто оказывалась в центре внимания политики и религии.

Так что же такое полиамория, и как она работает? 

Полиаморные или открытые отношения обычно основаны на «консенсуальной не-моногамии» — идее, что партнеры могут быть преисполнены любовью, близостью и ответственностью, не сохраняя сексуальную верность. Это либертарианский подход к сексуальности, в котором люди могут договариваться о пользовательских отношениях (по тому же принципу, как фирмы подписывают контракты, а страны заключают международные договоры), при этом сохраняется некоторый сексуальный суверенитет и свобода выбора партнера. Полиамория серьезно относится к «свободе ассоциации» (прим. переводчика: это одно из базовых прав человека в современном обществе, регулирующее свободу вступать или не вступать в организации, а также покидать их) — не только в социальной и политической жизни, но и в сексуальной сфере. Если вы можете иметь более одного ребенка, более одного друга и более одного коллеги по работе, вы должны быть свободны и в выборе более одного сексуального партнера.

Среди миллениалов и представителей поколения Z консенсуальная не-моногамия часто принимает форму полиамории, где люди имеют несколько параллельных отношений; среди людей старшего поколения она часто принимает форму свинга. Для удобства, в этом эссе я буду использовать термин “Поли” как общее определение всех видов консенсуальной не-моногамии.

Открытость к Поли распространена среди американцев:

• 4-5% всех взрослых в настоящее время находятся в Поли;
• 20% пробовали какие-то виды Поли в определенный момент жизни;
• среди людей в возрасте 18-44 лет 17% занимались сексом с кем-то еще с согласия своего партнера, против 9% среди людей 45-54 лет;
• 28% взрослых говорят, что для человека неестественно быть верным только одному партнеру;
• 29% взрослых до 30 лет считают Поли морально приемлемыми — по сравнению только с 6% людей старше 65 лет.

Поли — это все еще небольшая субкультура, но она уже гораздо более распространена, чем сексуальные меньшинства. Американцы думают, что около 24% людей являются гомосексуалами, но в реальности эта цифра близка к 2%. Таким образом, среди 83 миллионов американских миллениалов 24 миллиона симпатизируют Поли идеалам, 17 миллионов пробовали Поли, и 4 миллиона в настоящее время Поли — сравните это с 3 миллионами, которые являются геями/лесбиянками. Когда я читал свой университетский курс «Полиамория и открытая сексуальность” в 2017 году мои выпускники были поражены тем, что полиаморов больше, чем гомосексуалов, хотя у большинства из них лично было больше поли-друзей, чем друзей-геев/лесби.

Почему полиамория — это трудно

Поли отлично работают для некоторых людей. Я сам состою в успешных открытых отношениях в течение пяти лет, и женюсь в следующем месяце. По данным исследований, полиаморы чувствуют значительно большую удовлетворенность от отношений, чем моногамные люди, ведь они могут закрывать свои потребности за счет отношений с разными людьми. Но Поли сложны по нескольким причинам. 

1. Ревность

Полиаморы должны научиться управлять своей ревностью, минимизируя ее и/или эротизируя. Сексуальная ревность имеет глубокие эволюционные корни с четкими адаптивными функциями:

• повышение уверенности в отцовстве,
• защита парных связей,
• снижении передачи ЗППП. 

Ревность инстинктивна, и с ней трудно справиться. Но многие эмоции, с которыми мы учимся справляться, также имеют глубокие эволюционные корни. Дети учатся управлять своим гневом, подростки учатся управлять неустойчивым настроением, а женатые люди учатся контролировать свою раздражительность, при этом большинство взрослых людей никогда всерьез не пытались поработать со своей ревностью.

2. Отсутствие образцов

Полиаморы также должны учиться договариваться и развивать свои отношения, не имея хороших ролевых моделей, социальных норм, сексуальных сценариев или социальной поддержки. Поли почти незаметны в основных СМИ, несколько существующих реалити-шоу о Поли разыгрывают «полидраму», а не иллюстрируют хорошие навыки отношений. Большинство врачей, терапевтов и специалистов в области психического здоровья не знают о Поли или относятся к этом типу отношений предвзято, поэтому не помогают полиаморам, которые нуждаются в рекомендациях.

3. Распределение ресурсов

Полиаморы должны находить компромиссы, распределяя время, энергию, деньги и семейные обязательства между несколькими партнерами, которые также пытаются сделать это со своими партнерами. Наивные полиаморы говорят о «бесконечной любви», даже логотип полиамории — это сердце с символом бесконечности. Однако реальные отношения требуют конкретных действий, подтверждающих привязанность, при этом ресурсы человека ограничены. Любовь, возможно, и не является «игрой с нулевой суммой», как ее часто видят моногамные люди, но она все-таки предполагает реальные затраты, реальные компромиссы, а иногда и реально разбитое сердце.

4. Социальное неодобрение

В некоторых аспектах Поли стигматизированы даже больше, чем любой пол, раса, класс, религия, политическая позиция или сексуальная ориентация. Особую враждебность проявляют консервативные и религиозные люди. Поли также не имеет правового статуса защищенного меньшинства, поэтому полиаморам могут отказать в жилье, работе и опеке над детьми только за то, что они не-моногамны. Политический статус Поли сравним с гомосексуализмом до массовых беспорядков 1969 года, которые положили начало движения «За права гомосексуалов». 

Многие люди пытаются завязать открытые отношения, не изучая эту тему, и часто терпят неудачу. Поли еще не имеет общественной системы поддержки. Мы не знаем, как это должно работать. Трудно быть геем в гетеросексуальном мире; трудно быть секс-позитивной женщиной в мире, где тебя за это заклеймят шлюхой; трудно быть полиамором в моногамном мире. Представьте себе, что Поли были бы нормой в вашей культуре, и вы пытались бы изобрести моногамию с нуля, без какой-либо религиозной, правовой, культурной или медийной поддержки. Вероятно, у вас также было бы много неудач. 

Другие полиаморы изучают тему, читают блоги и книги, находят друзей-единомышленников и наставников, присоединяются к поли-сообществам и развивают свои навыки отношений. Они обнаруживают, что Поли сочетают лучшее из обоих миров: долгосрочные любовные привязанности парных союзов плюс остроту сексуального разнообразия и силу социальных сетей нелинейных отношений.

В своих академических исследованиях и научно-популярных книгах я говорю о том, что многие человеческие поступки обусловлены (бессознательно) брачными усилиями — стремлением продемонстрировать наш ум и добродетели, чтобы привлечь сексуальных партнеров. Это дорогостоящие сигналы, и мы утруждаем себя подавать их только тогда, когда они могут принести брачные выгоды. Моногамная верность гасит этот стимул. Усилия по спариванию уступают место усилиям по воспитанию детей, и традиционные супружеские пары часто ленятся проявлять свой интеллект и участвовать в социальной и политической жизни. Напротив, открытые отношения стимулируют людей оставаться здоровыми, подтянутыми, творческими и остроумными, потому что они всегда находятся на «брачном рынке».  

Преимущества моногамии

Парные узы существуют миллионы лет у млекопитающих и по меньшей мере два миллиона лет у нас в роду. Однако культурные институты моногамии, по-видимому, развились только после подъема сельского хозяйства и урбанизации периода голоцена в последние 10 000 лет. Базовыми для нашей цивилизации они стали только в последние пару тысяч лет, начиная с Древней Греции и Рима. 

Моногамные общества процветали, и это было не случайно. Именно те сообщества, которые приняли моногамный брак в качестве золотого стандарта для формирования семьи, смогли развиться до крупномасштабных технологических цивилизаций.

Конечно, у женатых людей часто были романы, мужчины пользовались секс-услугами, а элиты часто практиковали полигамию или полиаморию втайне, при этом на публике пропагандируя моногамию. Моногамия исторически занимала центральное место в сложных обществах, но вытекает ли из этого то, что Поли является серьезной угрозой для цивилизации?

Моногамия решила некоторые специфические проблемы, которые в наше время потеряли актуальность:

• Моногамия повышала уверенность мужчины в том, что его дети — действительно его, тем самым увеличивая отцовские инвестиции. Если вы знаете, что вы настоящий отец, вы, вероятно, будете лучшим отцом. Но с появлением контрацепции и тестирования на отцовство это уже не повод для беспокойства — по крайней мере, на рациональном уровне.
• Моногамия снижала распространение инфекций, передаваемых половым путем, которые могли подорвать фертильность женщин. Однако за последние несколько столетий ЗППП стали гораздо менее распространены. Их легче избежать с помощью вакцин, доконтактной профилактики, презервативов, а также вылечить лекарствами. Полиаморы, как правило, очень заботятся о нераспространении ЗППП, и имеют показатели инфицирования не выше, чем моногамы.
• Возможно, самое главное, что моногамия уменьшала способность высокостатусных мужчин монополизировать право на женщин и способствовала выравниванию возможностей для спаривания. Это снизило уровень ожесточенной конкуренции и насилия среди мужчин, о чем говорит в своих выступлениях Джордан Петерсон. Многие парни из Маносферы (прим. переводчика — движение в интернете, которое трактуется как мужской аналог феминизма или оппозиция к нему) боятся, что полиамория расширит группу «недобровольных холостяков» (прим. переводчика — мужчин, стремящихся, но неспособных найти женщину для романтических и сексуальных отношений). Но они путают полиаморию с многоженством. Многоженство затрудняет поиск партнеров мужчинам с «более низким статусом», а полиамория наоборот облегчает этот поиск, потому что эти парни не должны быть настолько хороши, чтобы стать главным и единственным партнером женщины. Кроме того, как доказал Стивен Пинкер, за последнюю тысячу лет уровень агрессии снизился в сотни раз, а государство стало лучше сдерживать насилие с помощью надзора, полиции, судов и тюрем. Некоторые из наиболее невротичных полиаморов наслаждаются «полидрамой» в своей жизни, но это редко приводит к убийству супругов. 

Преимущества брака

Некоторые из преимуществ моногамии (сексуальная исключительность) сочетаются с преимуществами брака (социально оправданными, ритуализированными, долгосрочными парными узами), но все-таки моногамия и брак выполняли различные цивилизационные задачи. 

Брачные обычаи помогли укрепить приверженность в парных связях, поэтому пары оставались вместе, воспитывая детей. Эти «механизмы принятия обязательств» и «публичные проявления связи» включали:

• дорогостоящие брачные церемонии с клятвами, свидетелями и эмоционально мощными традициями,
• брачные законы и контракты, которые делали развод трудным и дорогостоящим,
• повсеместную пропаганду брака, с высокостатусными ролевыми моделями и религиозными оправданиями.

Важно не путать эти брачные обычаи с самой моногамией. Многие полиаморы женятся и растят детей. Они могут воспользоваться всеми механизмами принятия обязательств, которые помогают поддерживать долгосрочные парные связи, не подписываясь на сексуальную верность.  Обязательства не требуют исключительности, а исключительность не гарантирует соблюдения обязательств. Брак в принципе не ограничивается моногамией, как и не ограничивается гетеросексуальностью (я здесь не говорю о «множественном браке» между несколькими людьми, только об открытом браке между парами, связанными брачными узами; множественный брак вызывает целый ряд других юридических, семейных и культурных осложнений).

Моногамные браки могут быть прекрасными и несущими много пользы, но они также могут быть разочаровывающими, скучными и хрупкими. Они часто становятся асексуальными, и многие женатые люди больше не хотят своих супругов. Моногамно женатые люди могут лениться в сфере личного развития, карьеры и социальных взаимодействиях. Когда «неверность» считается главной катастрофой, которая может выпасть на долю супружеской пары, один роман может уничтожить их брак. 

Утверждение, что «50% браков заканчиваются разводом», раздуто — уровень разводов значительно ниже среди:

• людей с высшим образованием;
• людей, вступивших в брак в возрасте старше 24 лет;
• людей, вступивших в брак не из-за беременности;
• людей с приличной работой;
• людей одной расы и религии.

Тем не менее, моногамный брак имеет свои проблемы, что не сложно заметить.

Открытые браки могут быть более устойчивыми и захватывающими. Взаимодействие с «дополнительными партнерами» может вернуть огонек в супружеское ложе. У полиаморов есть стимулы поддерживать свою брачную ценность — оставаться более энергичными, яркими и привлекательными. Поскольку полиаморы более открыто говорят о своих сексуальных фантазиях, использовании порно, флирте и других партнерах, они узнают на собственном опыте, что их партнер может испытывать желание к другим, и это не обязательно угрожает их семье. 

Поли может почерпнуть из традиционного моногамного брака методы поддерживания долгосрочных связей (в том числе и для продолжения рода), а моногамные браки могут научиться у Поли тому, как строить коммуникации, быть честными, управлять ревностью и сохранять сексуальную искру.

Как избежать новой культурной войны за сексуальность

Я не знаю, сколько американцев примет Поли в ближайшие двадцать лет, но их наверняка станет больше. Чтобы избежать новой «культурной войны» за сексуальность, я думаю, консерваторам и религиозным людям важно понять, что Поли может быть интегрированы с брачными обязательствами, семейными ценностями и поощрением роста рождаемости в обществе. Нет никакого практического смысла в том, что Католическая лига осуждает Американскую психологическую ассоциацию за создание целевой группы для изучения не-моногамии (в которой я участвую), и как доказательство заявляет, что у участников АПА «нервный срыв». Исторически сложилось, что женатые христиане входят в свинг-сообщество и находят способы интегрировать сексуальное разнообразие, семейные ценности и христианскую духовность. 

Моногамия и Поли имеют общего врага: импульсивную, кратковременную, подпитываемую алкоголем культуру случайных сексуальных связей в барах, клубах, на студенческих вечеринках и в Тиндере. Можно привести убедительные этические аргументы в пользу моногамии. Также можно привести убедительные этические доводы в пользу Поли. Но я не вижу убедительных этических аргументов в пользу сексуальной культуры, сосредоточенной вокруг пьяных перепихов (случайный секс может быть отличным, но современная американская культура случайного секса далека от величия).

Беда в том, что большинство полиаморов находятся в крайне левом политическом крыле и являются атеистами или представителями идей Нью-Эйдж. Многие полиаморы рассматривают Поли как часть более широкого прогрессивного движения, направленного на подрыв религии, капитализма, патриархата и гендерной бинарности. Зеленые полиаморы, которые считают глобальное потепление катастрофой, часто выступают против образования семей и рождения детей. Учитывая стигматизацию Поли, на ТВ часто приглашают молодых, эксцентричных поли-активистов, а не зрелых профессионалов, которые тоже придерживаются Поли. Это делает Поли похожими на какую-то причудливую, неустойчивую разновидность левой показной добродетели. Но это ошибочное представление, по трем причинам.

1. Большинство представителей Поли среднего возраста (особенно свингеры) — это профессионалы среднего класса, которые являются центристами или консерваторами. Многие из них религиозны. Они доказывают, что для долгосрочных отношений не требуется сохранять сексуальную верность, и что семейная ответственность может сосуществовать с некоторой степенью сексуальной свободы. 
2. Большинство браков между геями в той или иной степени открыты. Дэн Сэвидж использует для таких отношений термин monogamish (прим. переводчика — на русский это можно перевести, как «типа моногамные», «моногамненькие»). Если гей-браки могут справиться с некоторой открытостью, возможно, гетеро-браки тоже могут. 
3. Исследование Джастина Лемиллера показывает, что консервативные люди имеют больше сексуальных фантазий о сексе втроем и групповом сексе, чем либеральные люди. Желание открытости есть, но оно не реализуется, им не делятся с партнером. Это создает секретность, лицемерие и эмоциональную дистанцию в консервативных браках, но все это можно исправит с помощью немного большей открытости. 

Полиамория наступает. Мы можем и дальше игнорировать это. Мы можем продолжать путать либертарианскую полиаморию с угнетающей патриархальной полигамией. Мы можем продолжать смешивать этичную не-моногамию с неэтичной культурой случайных связей. Мы можем считать Поли экзистенциальной угрозой для западной цивилизации, как будто они более опасны, чем ядерная война или искусственный интеллект. 

Но, может быть, нам следует быть умнее в нашем взаимодействии с Поли? Поли предлагает новое этическое видение сексуальных отношений, которое ставит во главу угла радикальную честность, сексуальный суверенитет, «свободу ассоциации» и построение прочных социальных связей. Это эксперимент, который был бы невозможен без изобретения контрацепции и тестирования ЗППП, а также без развития нашей психики до способности управления ревностью и без приложения Google Calendar, в котором удобно планировать все свои свидания.

Полиамория нуждается в вашем руководстве 

Потенциал Поли как социального эксперимента растрачивается, так как многие полиаморы являются  радикальными Левыми. Широко распространенные, устойчивые Поли невозможны без мудрого и сочувствующего руководства со стороны консерваторов, центристов, либертарианцев, христиан и других хороших людей, которые могут думать, что Поли — это что-то безумное или злое.

Поли нуждаются в либертарианцах, которые исследуют, как свобода выбора, «свобода ассоциации» и принцип ненападения могут распространяться на сферу сексуальных отношений. Поли нуждаются в активистах «TradLife», готовых найти точки соприкосновения с общинным воспитанием детей, которому отдают предпочтение многие Поли-семьи. Поли нуждаются в христианской этике, которая сможет представить себе более романтическую интерпретацию «любви к ближнему как к самому себе» (Матфея 22: 39). Поли нужны центристы, которые признают, что Поли являются способом построить мосты через партизанские разногласия.

Полиамория становится мейнстримом, нравится вам это или нет. У вас уже есть поли-соседи и коллеги, знаете вы это или нет. Многие из ваших детей, скорее всего, станут полиаморами. Многие из вас рано или поздно могут оказаться в таких отношениях. 

Это не станет личной или национальной катастрофой. Это не станет экзистенциальной угрозой для западной цивилизации. Но если мы не выясним, как интегрировать полиаморию с нашими лучшими традициями приверженности, брака, воспитания и семейных ценностей, будет культурная война за сексуальность, на фоне которой 1960-е годы окажутся похожими на затишье перед ураганом 5 категории.

Оригинал Quillette.com Перевод подготовила Фрилав коммуна.